— Я знаю о ней почти все, — повторил Стиллингфлит, — потому что последние десять дней она была под моим наблюдением.

— Доктор Стиллингфлит, — объяснил Нил, — весьма квалифицированный и известный психиатр.

— А каким образом она попала в ваши когти — без моего на то согласия?

— Спросите вон у того — с усами, — бесцеремонно сказал доктор Стиллингфлит, кивая на Пуаро.

— Вы.., вы… — Рестарик задыхался от гнева.

— Но я только выполнял ваши инструкции, — умиротворяюще сказал Пуаро. — Вы хотели, чтобы ваша дочь, когда ее найдут, была ограждена от опасности. Я ее нашел и сумел убедить доктора Стиллингфлита, чтобы он ею занялся. Ей угрожала серьезная опасность, мистер Рестарик. Крайне серьезная.

— Но не больше, чем сейчас! Арест за совершение убийства!

— Формально ей еще не предъявлено никакого обвинения, — негромко заметил Нил, а потом продолжал:

— Доктор Стиллингфлит, верно ли я понял, что вы готовы высказать свое профессиональное мнение о психическом состоянии мисс Рестарик, о том, насколько она отдает себе отчет в смысле и последствиях своих поступков?

— Давайте юридические термины отложим до суда, — сказал Стиллингфлит, — проще говоря, вы хотите узнать, в здравом ли рассудке эта девушка, ведь так? Хорошо, я вам скажу. Она в полном рассудке, она такая же нормальная, как и каждый из нас!

Глава 24

Все как по команде на него уставились.

— Ну что, не ждали, а?

— Вы в корне ошибаетесь! — сердито выпалил Рестарик. — Она и понятия не имеет, что сделала. Она невиновна, абсолютно невиновна. Ее нельзя считать ответственной за то, что она совершила, ибо она не отдает себе в этом отчета.

— Позвольте мне продолжить. Я знаю, что говорю. Эта девушка совершенно нормальна и отвечает за свои» поступки. Сейчас мы ее сюда пригласим, и пусть она скажет сама за себя. Да-да, она здесь, никто ее никуда не увозил. Она сейчас у себя в спальне вместе с дамой из полиции. Но прежде, чем мы зададим ей несколько вопросов, выслушайте меня до конца. Когда она попала ко мне, она была напичкана наркотиками.

— А давал их ей он! — крикнул Рестарик. — Этот грязный недоумок!

— Приобщил ее к ним бесспорно он.

— Благодарение Господу, — проговорил Рестарик. — Благодарение Господу!

— За что это вы благодарите Господа?

— Видите ли, сначала я вас не так понял. Мне казалось, что вы хотите отдать ее на заклание… Вы же сказали, что она абсолютно нормальная, может, я действительно ошибался и во всем виноваты наркотики. Это они толкали ее на поступки, которые в ясном сознании она никогда бы не совершила. Эти поганые таблетки. Из-за них она даже, не помнила, что делала.

— Если вы позволите мне договорить, — Стиллингфлит повысил голос, — вместо того чтобы перебивать! — мы, возможно, наконец сдвинемся с места! Так вот, она не наркоманка. Следов от уколов нет. Кокаин она не нюхала. Но кто-то — может быть, этот молодчик, а возможно, и кто-то еще — пичкал ее наркотиками без ее ведома. И не просто парой «пурпурных сердечек», а довольно-таки любопытной смесью. ЛСД, например, вызывает очень яркие сны, иногда блаженные, иногда кошмарные.. Гашиш стирает ощущение времени, так что ей могло казаться, будто прошло гораздо больше времени, чем на самом деле. И еще несколько любопытнейших компонентов, про которые в двух словах не расскажешь. Итак, кто-то, прекрасно разбирающийся в наркотиках, проделывал с этой девушкой поистине адские фокусы. Стимуляторы и транквилизаторы — в совокупности они подавляли ее волю, разрушая ее личность.

— Но я же это самое и говорил! — воскликнул Рестарик. — Норма не отвечала за свои поступки. Ее гипнотизировали. Она действовала под чьим-то влиянием!

— Ну как вы не поймете! Никто не мог заставить ее делать то, чего она не хотела. Но внушить ей, будто это сделала она, кто-то, безусловно, мог. А теперь позовем ее сюда и попытаемся разобраться, что с ней все-таки происходило.

Он вопросительно посмотрел на старшего инспектора. Тот кивнул.

Выходя из гостиной, Стиллингфлит обернулся и спросил у Клодии:

— А где та девушка? Ну, та, что была у мисс Джейкоб, которой дали транквилизатор… Она у себя в комнате? Дайте ей чего-нибудь бодрящего и приведите сюда. Нам пригодится любая помощь.

Клодия вышла следом за ним.

Стиллингфлит вернулся, поддерживая Норму и грубовато ее подбадривая:

— Вот и умница… Не бойтесь. Сядьте-ка вот тут. Она послушно села. В ее покорности было что-то пугающее. В дверях с недовольным видом маячила дама из полиции.

— Я вас попрошу только об одном, — заговорил врач. — Говорите правду. Это совсем не так трудно, как вам кажется.

Клодия привела Фрэнсис Кэри, которая то и дело широко зевала и даже не удосуживалась поправить падавшие на лицо черные волосы.

— Вам необходимо чем-нибудь взбодриться, — заметил Стиллингфлит.

— И чего вы ко мне пристали, я спать хочу, — невнятно пробормотала Фрэнсис.

— Пока я все окончательно не выясню, никто тут спать не будет! Ну-ка, Норма, ответьте на мои вопросы. Ваша соседка утверждает, что вы ей признались в убийстве Дэвида Бейкера. Это так?

— Да. Я убила Дэвида, — ответила Норма кротким голоском.

— Закололи его?

— Да.

— Откуда вы это знаете?

Она поглядела на него с легким недоумением.

— Я не понимаю, о чем вы. Он лежал на полу. Мертвый.

— Где был нож?

— Я его подняла.

— На нем была кровь?

— Да. И на его рубашке.

— А какой она была, кровь на ноже? У вас на руках? Вы ведь потом ее смывали? Жидкая? Или липкая?

— Она была густая и липкая. — Норма вздрогнула. — Поэтому я и пошла вымыть руки.

— И правильно сделали. Что же, все вроде бы ясно: жертва, убийца — то есть вы и оружие. А как вы нанесли удар, помните?

— Нет… Этого я не помню… Но ведь нанесла же, правда?

— Почему вы спрашиваете меня! Меня ведь при этом не было. Это вы сами всем говорите, что ударили его. Но ведь было и другое убийство, верно? Раньше?

— Вы.., про Луизу?

— Да. Я про Луизу. Когда вы впервые подумали о том, чтобы ее убить?

— Много лет назад. Очень много.

— Когда были маленькой?

— Да.

— Долгонько пришлось ждать, верно?

— Я совсем про нее забыла.

— Но вспомнили, когда снова ее увидели и узнали?

— Да.

— В детстве вы ее ненавидели. Почему?

— Потому что она отняла у меня папу. Моего отца.

— И сделала несчастной вашу мать?

— Мама ненавидела Луизу. Она говорила, что Луиза очень плохая женщина.

— Видимо, она много с вами о ней говорила?

— Да. А я не хотела… Я не хотела все время про нее слушать.

— Недоедает, я понимаю. Ненависть вообще скучная штука. И что же.., когда вы снова ее увидели, вам действительно захотелось ее убить?

Норма словно бы задумалась. Ее лицо чуть-чуть оживилось.

— Знаете, нет… Ведь все это было так давно. Я даже сообразить не могла.., и вот почему…

— Вот почему вы не были уверены, что сделали это?

— Да. У меня даже была нелепая мысль, что я ее вовсе не убивала. Что мне это только приснилось. Что, может быть, она и правда сама выбросилась из окна.

— Почему бы нет?

— Потому что я знала, что это сделала я. Я ей так и сказала.

— Сказали, что это сделали вы? А кому сказали?

— Я не должна. — Норма покачала головой. — Она же хотела мне помочь. Защитить меня. Она сказала, что сделает вид, будто ей ничего не известно. — Теперь девушка говорила возбужденно, сыпля словами. — Я была перед дверью Луизы, дверью семьдесят шестой квартиры. Только что вышла из нее. Я все делала как во сне, так мне казалось. Они.., она сказала, что произошел несчастный случай. Что она там, во дворе. И все время повторяла, что я ни при чем. Что никто не узнает… А я не помнила, что я сделала.., но в руке у меня…

— На руке? У вас была кровь на руке?

— Нет, не кровь. Я сжимала обрывок занавески. Когда я ее столкнула…

— Вы помните, как ее столкнули?